«Доброе утро, Дрозофилий Фалалеевич! Здравствуйте! Доброе утро! Здрасьте! Приветствую!» – Дрозофилий Фалалеевич Никакоев важно стоит в холле бизнес-центра «Понт Плаза», а мимо идут на работу сотрудники и служащие. Утро нашего героя наполнено запахом дорогих духов и кофе навынос, игривым смехом ухоженных женщин и обрывками деловых разговоров мужчин в костюмах и с портфелями. Этот ритуал регулярно повторяется с тех пор, как он пришёл сюда работать на ответственную должность. Пуговица на вороте его рубашки застёгнута, галстук затянут под самый воротник, начищенные до блеска чёрные туфли переливаются под светом ламп.

Его другая жизнь пахнет пригоревшей яичницей, кислой капустой, несвежими носками и перегаром. Кажется, я забыл сказать, что Никакоев работает охранником.

После работы он возвращается в свою маленькую квартиру на далёкой окраине. Сервант с потрескавшимся от времени лаком, диван в пролежнях, нарядный ковёр на стене (лучший фон для застольных фото с красными глазами), вонючий туалет, выкрашенный зеленоватой масляной краской – всё это ему досталось по наследству от родителей. Его настоящая жизнь похожа на натюрморт с засохшим хлебом и колбасой на застеленном газетой столе.

Живёт Дрозофилий Фалалеевич так, как завещали ему предки: веря в светлое будущее и ненавидя сытых бездуховных врагов Родины. Больше всего на свете он не любит геев, уничижительно называя их презрительным словом «пидорасы». Ни одного из них Никакоев не знает лично, но жопой чувствует опасность, исходящую от людей с нетрадиционной ориентацией. Негров и евреев он тоже не любит. Эта нелюбовь досталась ему в наследство от мудрых предков вместе с вонючим туалетом и старой мебелью.

Дрозофилий Фалалеевич не любит книги. Буквы, знаки препинания и строчки его раздражают со школы. Слова, заключённые в тюрьму кроссвордных клеточек, он воспринимает благосклоннее. Его кроссвордная эрудиция отточена бесконечными тренировками во время дежурств. Иногда Никакоев подставляет буквы наугад. Окружающий мир он видит в клеточку из кроссвордов и по привычке пытается заполнить пустоту не смыслом, а буквами. От этого в рассуждениях Дрозофилия Фалальевича сквозит незатейливая прямолинейность.

У Никакоева есть мечта. Даже две. Он бережно носит их под сердцем и смакует, лёжа на диване. Главная – это мечта о пенсии. Путеводная звезда этой мечты засияла в далёком детстве и ведёт его по лабиринтам жизни к заслуженной неизбежной праздности на склоне лет. Деньги ни за что будоражат воображение Дрозофилия Фалалеевича, затмевая мысли о возможной возрастной немощи и бедности. Вторая мечта – о крупном выигрыше в лотерею. Ожидание скорого беспричинного счастья скрашивает его существование. Сам Никакоев рассуждает об этом проще. Просто я взял на себя смелость описать его мыслительные потуги.

Друзей у Дрозофилия Фалалеевича немного. Точнее, совсем нет. Лучшим его другом стал телевизор, начинённый плевательными передачами про злокозненных врагов нашей гордой страны, встающей с колен вторую сотню лет, сериалами про ментов, юморинами и прочей смехосяновщиной. Никакоев всегда остро чувствует свою сопричастность к основным событиям в жизни Родины. Он закипает от негодования именно в тех местах, которые были задуманы ведущими. А когда слышит закадровый смех, начинает смеяться до тех пор, пока смех не прекращается.

Поздним вечером, по обыкновению закрыв входную группу и пересчитав ключи в связке на поясе, Дрозофилий Фалалеевич забрался в свою каморку смотреть телевизор. Ведущий новостей с лицом честного человека восторженно вещал правду: «Поразительного внешнего сходства с импортными аналогами добились российские производители продуктов питания за время действия программы импортозамещения».

Дрозофилий Фалалеевич достал бутерброд с импортозаместителем и, запивая его бульонным кубиком, слушал дальше.

«Темпы роста благосостояния населения имеют положительную тенденцию к уменьшению. В долгосрочной перспективе среднестатистический россиянин будет иметь стабильный профицит семейного бюджета на обозримом горизонте планирования», – голос ведущего звучал уверенно и многообещающе. На экране, опережая друг друга, уверенно стремились вверх графики.

Дрозофилий Фалалеевич всеми фибрами своей души впитывал абракадабру услышанного. Сердце его наполнялось гордостью за среднестатистическую перспективу стабильного горизонта благосостояния.

«В сердце нашей Родины открыто новое месторождение духовности, самое богатое в мире. По оценкам экспертов его запасов хватит до Страшного Суда. Недруги уже скрежещут зубами от злобы и зависти. Для охраны духовности от кощунственных посягательств будут использованы новейшие танки-самолёты-бомбы-пулемёты» – лязгая гусеницами по экрану, ползли танки, освящённые святой водой по последнему слову науки и техники.

«С надеждой смотрим в светлое прошлое нашей страны» – не унимался ведущий. – Хорошая новость пришла с Чудского озера. В 1242 году наши воины под предводительством Александра Невского нанесли сокрушительное поражение псам-рыцарям Ливонского ордена, покрыв себя неувядающей славой. Память об этом великом событии мы пронесём через столетия». На экране мелькали чёрно-белые кадры из фильма «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна.

«И вот только что поступила телеграмма-молния, – ведущий засиял от счастья. – Войска хана Мамая потерпели сокрушительное поражение от наших войск, возглавляемых Дмитрием Донским на Куликовом поле. Это триумф воли всего нашего героического народа! Ура, товарищи! Вперёд, в светлое прошлое!»

Упоённый великими победами, Дрозофилий Фалалеевич взял пульт и переключился на другой канал.

«На прошедшем в форуме всеобщего одобрения референдуме граждане нашей Родины проголосовали за присоединение территорий, населённых братскими народами. Правительство уже выдвинуло дружеский ультиматум нашим партнёрам из многострадального ближнего зарубежья. Наша страна безжалостно любит всех, всегда причиняет всем добро и принуждает к счастью. В любой момент мы готовы протянуть дуло помощи соседу, испытывающему временные трудности».

Никакоев снова нажал на кнопку.

«Месячник борьбы с тлетворным влиянием загнивающего Запада объявлен по инициативе группы депутатов партии «Едимая Родина». Альтернатива фальшивым американским и европейским улыбкам – наше российское искреннее чистосердечное хамство».

«Новости науки. Установлена причина роста цен на гречку. Бессменный руководитель государственной корпорации духовного развития общества Мудислав Стоеросович Бесноватый убедительно высосал из пальца доказательство, что во всём виноваты вышки сотовой связи 5G».

Вдруг передача прервалась, и на экране появился Тот, кому Дрозофилий Фалалеевич безоговорочно доверял, кого почитал как отца родного, кто и есть Родина. Он, проникновенно глядя в лицо Никакоеву, произнёс:

«Дорогие россияне! Сегодня мне важно вам это сказать. Я устал пахать, как раб на галерах, и мотыжить, как святой Франциск. Все мои друзья стали миллиардерами. Мы опутали газовыми трубами дружбы всё, что только можно. Мы научились управлять ценой на гречку. Я устал, я ухожу! Я сделал всё, что мог. По совету друзей я уеду на дачу в Геленджик и буду выращивать виноград. Спасибо всем за бесконечное доверие и пожизненную неприкосновенность. Чаю удручающе прекрасное будущее нашей страны!»

Холодный пот прошиб Дрозофилия Фалалеевича. В его организме зашатались скрепы. Он остро почувствовал себя почти сиротой. Никакоеву привиделось, что он стоит на краю плоской Земли, а перед ним чёрная пугающая бездна неизвестности и вышки сотовой связи 5G уже шлют мор на наши бескрайние просторы. Что теперь будет? Клеточки кроссворда его новой жизни были девственно чисты.

«Да как же так?! Отец-благодетель! На кого ты нас покидаешь? Пожить бы хоть немного в Эре дешёвой гречки!» – подумал наш герой и проснулся. На улице брезжил рассвет. Жизнь шла своим чередом. Телевизор привычным голосом ведущего нёс благодать. «У нашей Родины великое прошлое, тяжёлое настоящее и всегда светлое будущее».

«А теперь минутка дружеской ненависти! – ведущий уселся поудобнее и продолжил. – Грядёт новое пришествие Отца нации, и праведникам достанется царствие его, а грешникам всем гореть заживо в проклятых Европах и Америках! И страшная кара постигнет всех грешников: вечный апероль-спритц и нетленные морепродукты! В пекле Средиземноморья будут они заживо жариться на пляжах Лазурного берега, Лигурии и Каталонии! Плесень на их сыры и плотские удовольствия в наказание! Хамон им всем!»

Дрозофилий Фалалеевич заплакал от счастья.



Другие рассказы: