Фофан Полипович Пентюх был безнадёжно женат. Его супруга, Ада Исчадьевна (в девичестве Кербер), была крепкой женщиной, похожей на крепкого мужчину с мощным загривком и свирепым взглядом гиены. С первых же дней знакомства она приложила немалые усилия, чтобы выработать у Пентюха устойчивые рефлексы, необходимые для совместного быта. Несмотря на его робкие возражения, Ада Исчадьевна твёрдо стояла на плоской Земле своих убеждений и верила, что если бы не она, то муж давно бы пропал.
Фофан Полипович легко поддавался дрессировке, и очень скоро Ада Исчадьевна ослабила бульдожью хватку воспитания, хотя и продолжала держать его в ежовых рукавицах семейного счастья. Тщанием жены за долгие годы совместной жизни Пентюх превратился в послушного домашнего питомца: выносил мусор по команде, сопровождал её в набегах на магазины, мурлыкал в ногах во время просмотра сериалов и с удовольствием кормился из рук.
Спасение от беспощадной заботы супруги Фофан Полипович находил только во сне, где в удивительном мире без неё были увлекательные приключения, погони, безудержные кутежи и прочие атрибуты сладкой жизни. Даже эротические фантазии порой посещали его выхолощенный мир женатого мужчины среднего возраста. И тогда, проснувшись, он испытывал странное чувство неловкости перед ничего не подозревающей Адой Исчадьевной. Ведь в реальной жизни Пентюх был образцовый семьянин. Увязнув в трясине ипотечного благополучия, он даже не представлял себе жизни за пределами семейного гнезда.
И вот однажды с Фофаном Полиповичем случилось удивительное происшествие. Он безмятежно гулял по парку и вдруг увидел на лужайке красивую полуобнажённую женщину. Дама призывно грустила в его сторону, сидя на траве среди ромашек, фиалок и колокольчиков. Она была из тех женщин, которых хочется любить в ля-миноре, по-бардовски завывая и раскачиваясь, устремив безумный взгляд в зенит. А ещё всклокоченные немытые волосы, дым от костра, комары, безразмерный свитер грубой вязки с запахом и походная гитара немного фальшивит. Словом, вы понимаете!
Забыв про совесть и потеряв осторожность, Фофан Полипович подошёл к незнакомке и сел рядом с блуждающим взглядом на лице. В этот миг словно по команде запели птицы, деревья зашелестели листвой и бабочки закружились в хороводе. Женщина улыбнулась, как ангел. Пентюх прикрыл глаза и медленно наклонился к ней, чтобы сделать сладкий глоток греха из её полураскрытых губ…
– Это КЧТО? – раздался за спиной металлический голос Ады Исчадьевны. От неожиданности Фофан Полипович аж вздрогнул.
– Это так… сослуживица, – залепетал он, заискивающе глядя на жену.
Прекрасная незнакомка исчезла, и Пентюх остался на лужайке один на один с разъярённой Адой Исчадьевной. Она приблизила к нему своё недоброе лицо и заглянула испуганному мужу прямо в душу. Там, где в затейливом лабиринте его эротических фантазий пряталась миловидная дама, стыдливо прикрывая наготу шёлковым пеньюаром.
– Дорогая! Это не то, что ты подумала! Я тебе всё объясню! – засуетился Фофан Полипович.
– На страшном суде всё объяснишь! – металл в голосе Ады Исчадьевны начал плавиться. В воздухе зловеще запахло окалиной неизбежной расправы. – Давно у тебя с ней?
Честно глядя круглыми от страха глазами на жену, Фофан отчаянно замотал головой.
– Не ври мне! – взъярилась супруга. – Я сразу почуяла неладное. Как ты посмел, блудь шатущая?
Фофан Полипович недоумённо пожал плечами. По его семейным трусам медленно поплыло пятно адреналина. Ада Исчадьевна отвела от мужа суровый взгляд и возопила, обращаясь к богам возмездия:
– Да что же это такое?! Я из него человека сделала, от очисток очистила, а он по девкам шляется! Да чтоб тебя, колоброд ты эдакий! – огромный кулак разъярённой супруги с шумом рассекал сгустившийся воздух. – А эта тоже хороша! Она что, лярва бесстыжая, не видела кольца на пальце?
Фофан Полипович украдкой глянул на свою руку. Обручального кольца на ней не было. «Мне конец!» – подумал он, пряча трясущуюся кисть за спину, и виновато улыбнулся.
Возвышенная в своём гневе, Ада Исчадьевна грозовым облаком заслонила половину неба. В её глазах засверкали молнии. Она была готова испепелить неверного супруга…
И тут Пентюх проснулся. Жена, тяжело дыша и раздувая ноздри, нависала над ним.
– Адочка! – срывающимся голосом продолжил оправдываться Фофан Полипович. – Я верен тебе и люблю только тебя. Мне даже в голову не приходит, как эта дама там оказалась, – под яростным напором жены он пасовал, как неопытный тореадор перед рассвирепевшим быком.
– Не лги мне, изменщик! Это ж в твоей башке я её нашла! – глаза Ады Исчадьевны налились кровью. – Откуда она там взялась? Она знает, что ты женат?
– Я не успел ей ничего сказать, – вспоминая конфузливые детали сна, признался Фофан Полипович. Ему стало нестерпимо стыдно за свою невольную нечестность перед супругой.
– Пока я сплю, он, скотина такая, на супружеском ложе совершает адюльтЭр. Да я тебя вот этими руками порву на тряпочки для пэчворка! – Ада Исчадьевна протянула к горлу мужа свои сильные руки. Тот весь съёжился и зажмурился, готовый к возмездию, но потом вдруг перекрестился и выкрикнул взволнованным фальцетом:
– А как ты оказалась в моём сне?
Страшная гримаса на лице жены сменилась растерянностью. Ада Исчадьевна замерла, а вскоре и вовсе угомонилась. Фофан долго лежал рядом, замерев, а потом выдохнул испуг и тоже успокоился. Но на всякий случай решил не поворачиваться к супруге спиной. Так и лежал остаток ночи, прислушиваясь к её дыханию.

***

Ада Исчадьевна устрашающе не разговаривала с Пентюхом весь следующий день. И ладно бы на работу с утра идти! Так ведь, как назло, случился выходной! «Как нехорошо всё вышло!» – переживал он, смиренно сидя рядом с супругой перед телевизором. Задыхаясь от волнения в квартире, наполненной зловещей тишиной, Фофан Полипович попытался вынести мусор, но был остановлен решительным окликом: «Ты куда? Сидеть!» Вжав голову в плечи, он покорно вернулся на своё место в семейном гнезде.
Свой ужин Пентюх ел с особым энтузиазмом, и даже вызвался перемыть всю посуду. Перед сном Ада Исчадьевна строго посмотрела мужу в глаза, злобным голосом пожелала спокойной ночи, повернулась на другой бок и захрапела. Фофан долго ворочался рядом, но глубоко за полночь тревожный сон сморил и его.
Почти сразу он снова увидел прекрасную деву. Незнакомка стояла посреди леса бессовестно нагая, такая вся до-мажорная, с прибабахами, и смеялась заливистым смехом не знающего стыда человека. Селевый поток грязных фантазий нахлынул на обессмыслившего Фофана Полиповича. Он мгновенно оказался без одежды, выпирая желанием в сторону лесной красавицы.
– Фофан! Не сметь! – через буреломы нагрянувшей на него страсти, хрустя отпавшими ветками сомнений, из лесной чащи мчалась Ада Исчадьевна.
Незнакомка мгновенно испарилась. Желание тоже сразу пропало, позорно сникнув перед супругой. Пентюх приготовился к неизбежному.
– Признавайся! Было у тебя с ней? Изменил? – подбежавшая жена обожгла воздух вокруг своим взглядом. Грудь её вздымалась, дыхание было тяжёлым и прерывистым. В отчаянной борьбе за своё счастье Ада Исчадьевна была готова на всё. Фофан Полипович потупил взгляд и прикрыл срам руками.
– Ах ты, мерзкое стропиздяболо! – взъярилась супруга. Голос её гремел, как иерихонская труба. – Да я тебя сейчас ухайдакаю! Я тут лежу рядом с ним, ещё неостылая, а он амуры крутит со всякими марамойками!
Проснувшийся Пентюх получил серию воспитательных ударов в разные части своего похотливого тела. Он смиренно принял их как удары судьбы и даже ни разу не пикнул. Свершив акт возмездия, Ада Исчадьевна сделала мужу примочки и разрешила спать рядом с собой. Наказанный супруг смиренно лёг в её окрестностях на краю кровати и извинительно поцеловал жену в заплывший жиром вдовий горбик на шее. Во избежание недоразумений, он так и не сомкнул глаз до утра.

***

С той поры каждый раз,с приближением ночи Фофан Полипович не находил себе места и боялся оставаться наедине с собой. Едва заснув, он вздрагивал и сразу же просыпался в ужасе. Не знающая приличий незнакомка преследовала его повсюду: на производственных совещаниях и на рыбалке, в огороде и во время полётов над бескрайними полями на воздушном шаре. Но бдительная Ада Исчадьевна не оставляла им ни малейшего шанса на уединение и решительно пресекала малейшие намёки на двусмысленность. Утром Фофан Полипович смущённо ластился к супруге, потирая свежие ушибы, а она делала вид, что ничего не было.
Очень скоро тщанием Ада Исчадьевны прекрасная дама пропала из снов Пентюха окончательно и бесповоротно. Ещё несколько раз он по необъяснимой причине приходил на ту самую поляну в лесу, где случилось первое наваждение. Но, увы, незнакомки и след простыл. Не появлялась там и Ада Исчадьевна. Просыпаясь, Фофан Полипович неизменно находил её безмятежно сопящую рядом. Успокоившись, Пентюх снова обрёл сон, аппетит и благосклонность жены. Он привычно урчал у неё в ногах, ел из рук как в прежние времена и даже набрал несколько бонусных килограммов счастливой жизни. Получив от жены новый кредит доверия, Фофан Полипович мог даже сам решать, когда ему выносить мусор.

***

Но семейное счастье недолго бывает безмятежным. И дёрнул же Пентюха чёрт вернуться во сне в тот удивительный лес, где на той самой лужайке снова сидела незнакомка. Фофан Полипович воровато оглянулся – никого. Он постоял немного, прислушиваясь к звукам вокруг – тишина. Крадущейся походкой Пентюх осторожно подошёл к сидящей женщине, та оглянулась – и…
“Это ты?!” – изумлённо воскликнул Фофан, узнав в незнакомке свою жену. Ада Исчадьевна утробно захохотала и обрушила на него яростные порывы своей страсти. Она трепала его, словно штормовой ветер одиноко стоящее дерево. Спасаясь от стихии, Пентюх открыл глаза и стремительно выпал из сна.
Супруга монументально лежала рядом. Её лицо светилось в темноте, как расплавленная сталь в доменной печи. От мощного тела поднимался густой пар. Но стоило лишь Фофану Полиповичу задремать, как всё повторилось: и лужайка, и птичьи трели, и ураган чувств. Всю ночь жена безжалостно подвергала его ласке. Под утро Пентюх чувствовал себя обессилевшим, даже измочаленным.
Он снова утратил покой. В его жизни появилось и прочно закрепилось понятие «супружеский долг». Оказалось, что за годы совместного проживания долгов накопилось много. Отдать их Фофан Полипович не мог и поэтому чувствовал себя вечным должником. Из бездны своей супружеской вины он обречённо смотрел на восходящую звезду Ады Исчадьевны, которая напитывалась энергией ночи, словно опытный вампир. На её полных щеках заиграл румянец. Молодеющая прямо на глазах она сменила причёску и стала рисовать игривую мушку на губе.
Выпив за ужином рябиновой настойки, Ада Исчадьевна начинала томно вздыхать и вести себя гривуазно. Взволнованные скрипы её огромного бюстгальтера были слышны всему дому. К такому обострению личной жизни Пентюх был не готов, и каждый раз нервно вздрагивал в ожидании предстоящей ночи. Чтобы спать крепче, Фофан Полипович стал принимать снотворное, но всё равно каждый раз просыпался наутро, измочаленный во сне яростным напором жены. Бонусные килограммы его спокойной жизни быстро сгорели в огне бушующей страсти Ады Исчадьевны.
Через неделю ночных ралли в загнанном взгляде Пентюха уже сквозило отчаяние. Он даже подумывал о страшном. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца», – решил Фофан Полипович и, выпив вечером сверх разрешённого женой, начал извинительным тоном:
– Адочка, дорогая, я хочу тебе кое-что сказать.
– Что же, мой сладкий? – Ада Исчадьевна обласкала его липким взглядом.
– Сегодня я не смогу быть с тобой ночью, – залепетал Пентюх, краснея и заикаясь.
– Это почему же? – тревожно скрипнула нижним бельём жена.
– Я изменил тебе, – потупив взор, выдавил из себя Фофан Полипович и театрально взялся за голову.
В глазах супруги вспыхнули далёкие зарницы скорой бури. Выдержав драматическую паузу, она спросила каменным голосом:
– И с кем же?
– Со своей рукой, – пролепетал смущённый Пентюх.
– Ах ты, срамоимец! – без злобы пожурила его Ада Исчадьевна и прижала к своей необъятной груди сильными руками. – Не дрибизди, Фофан. Куда ты от меня денешься? – продолжила она и покровительственно потрепала его по холодеющему затылку. – Я сегодня новое нижнее бельё купила. Ты просто обречён на счастье!



Другие рассказы: