Фофан Полипович Пентюх был безнадёжно женат. Тщанием супруги Ады Исчадьевны (урождённой фон Цербер) за долгие годы семейной жизни он превратился в послушного домашнего питомца. Выносил мусор по команде, сопровождал её в набегах на магазины, мурлыкал в ногах во время просмотра сериалов и с удовольствием кормился из рук. Увязнув в трясине ипотечного благополучия, он не представлял себе жизни за пределами семейного гнезда.

Ада Исчадьевна была крепкой женщиной, похожей на крепкого мужчину. Она обладала мощным загривком и свирепым взглядом гиены. Горшочек её тела исправно варил лишние килограммы сытой жизни. Но под толстым слоем накопленного опыта в заточении жила ранимая мечтательная душа, отполированная сериалами о любви и коварстве.

Ада Исчадьевна твердо стояла на плоской Земле своих убеждений и верила, что если бы не она, то муж давно бы пропал. С первых же дней знакомства супруга прикладывала немалые усилия, чтобы выработать у Фофана Полиповича устойчивые условные рефлексы семейного быта. Она доносила свои аргументы прямо ему в мозг, минуя все прочие органы, предназначенные для этого. Муж легко поддавался дрессировке, и очень скоро Ада Исчадьевна ослабила бульдожью хватку воспитания, хотя и продолжала держать супруга в ежовых рукавицах семейного счастья.

Спасение от беспощадной заботы Ады Исчадьевны наш герой находил только во сне, где в удивительном мире без жены были увлекательные приключения, погони, безудержные кутежи и прочие атрибуты сладкой жизни. Даже эротические фантазии порой посещали его выхолощенный мир женатого мужчины среднего возраста. Но лишь намёками, как в детских книжках. Когда Фофан Полипович просыпался, то долго испытывал странное чувство неловкости перед ничего не подозревающей супругой. Ведь в реальной жизни он был образцовый семьянин.

И вот однажды с Пентюхом случилось удивительное происшествие. Фофан Полипович гулял по парку и вдруг увидел на лужайке, недалеко от дорожки, красивую полуобнажённую женщину. Дама призывно грустила в его сторону, сидя на траве среди ромашек, фиалок и колокольчиков. Она была из тех женщин, которых хочется любить в ля-миноре, по-бардовски завывая и раскачиваясь, устремив безумный взгляд в зенит. А ещё всклокоченные немытые волосы, дым от костра, комары, безразмерный свитер грубой вязки с запахом и походная гитара фальшивит. Словом, вы понимаете…

Забыв про совесть и потеряв осторожность, Фофан Полипович подошёл к незнакомке с блуждающим взглядом на лице и сел рядом. Словно по команде запели птицы, деревья зашелестели листвой и бабочки закружились в хороводе. Женщина улыбнулась, как ангел. Пентюх прикрыл глаза и медленно наклонился к даме сделать первый глоток греха из её полураскрытых губ…

­– Это КЧТО? – услышал вдруг Фофан у себя за спиной металлический голос Ады Исчадьевны. От страха он вздрогнул.

– Это так… сослуживица, – залепетал испуганный супруг и заискивающе посмотрел на жену. Прекрасная незнакомка исчезла, и Пентюх остался на лужайке один на один с Адой Исчадьевной. Она приблизила к нему своё лицо и заглянула испуганному мужу прямо в душу. Там, в лабиринте его сознания, пряталась миловидная дама, стыдливо прикрывая наготу шёлковым пеньюаром.

– Дорогая! Это не то, что ты подумала! Я тебе всё объясню! – засуетился Фофан Полипович.

– На Страшном суде всё объяснишь, – металл в голосе Ады Исчадьевны начал плавиться. В воздухе зловеще запахло окалиной мести. – Давно у тебя с ней?

Честно глядя круглыми от страха глазами на жену, Фофан отрицательно замотал головой.

– Не ври мне! – взъярилась супруга. – Я сразу почуяла неладное. Как ты посмел, блудь шатущая?

Фофан Полипович недоумённо пожал плечами. По его семейным трусам медленно поплыло пятно адреналина. Ада Исчадьевна отвела от мужа суровый взгляд и продолжила, обращаясь к богам возмездия.

– Да что же это такое?! Я из него человека сделала, от очисток очистила, а он по девкам шляется! Да чтоб тебя, колоброд ты эдакий!.. – огромный кулак разъярённой супруги с шумом рассекал сгустившийся воздух. – А эта тоже хороша! Она что, лярва бесстыжая, не видела кольца на пальце?

Испуганный муж украдкой глянул на свою руку. Обручального кольца на нём не было.

– Мне конец! – подумал Пентюх, пряча кисть за спину, и виновато улыбнулся. Возвышенная в своём гневе, Ада Исчадьевна грозовым облаком заслонила половину неба. В её глазах засверкали молнии. Она была готова испепелить неверного супруга. И тут Фофан Полипович проснулся. Жена, тяжело дыша и раздувая ноздри, нависала над ним.

– Адочка! – срывающимся голосом продолжил оправдываться он. – Я верен тебе и люблю только тебя. Мне даже в голову не приходит, как эта дама там оказалась, – под яростным напором жены Фофан отступал, как неопытный тореадор перед рассвирепевшим быком.

– Не лги мне, изменщик! Это же в твоей башке я её нашла! – глаза Ады Исчадьевны налились кровью. – Откуда она там взялась? Она знает, что ты женат?

– Я ничего ей об этом не говорил, – вспоминая конфузливые детали сна, признался Фофан Полипович. Ему стало нестерпимо стыдно за свою невольную нечестность.

– Пока я сплю, он, скотина такая, на супружеском ложе совершает адюльтер. Да я тебя вот этими руками порву на тряпочки для пэчворка! – Ада Исчадьевна протянула к горлу мужа свои сильные руки. Тот весь съёжился и зажмурился, готовый к возмездию, но потом вдруг перекрестился и выкрикнул взволнованным фальцетом:

– А как ты оказалась в моём сне?

Страшная гримаса на лице жены сменилась недоумением. Словно красный плащ тореадора мелькнул перед её глазами и куда-то исчез. Ада Исчадьевна замерла в недоуменном молчании, а вскоре сникла и вовсе угомонилась. Фофан долго лежал рядом, замерев, а потом выдохнул испуг и тоже успокоился. Но не поворачивался к супруге спиной. На всякий случай. Так и лежал остаток ночи, прислушиваясь к её дыханию.

Ада Исчадьевна устрашающе не разговаривала с ним весь следующий день. И ладно бы на работу с утра идти, так ведь, как назло, случился выходной! Фофан Полипович попытался было вынести мусор, но был остановлен решительным «Ты куда? Сидеть!» Вжав голову в плечи, он покорно вернулся на своё место в семейном гнезде.

Весь бесконечный день Фофан Полипович провёл в тревоге, что какая-нибудь коварная незнакомка снова проберётся в его сон и начнёт соблазнять. «Как нехорошо всё вышло», – переживал Пентюх до самого вечера, смиренно сидя рядом с супругой перед телевизором. Свой ужин он ел с особым энтузиазмом, нахваливая жену, и даже вызвался перемыть всю посуду. Перед сном Ада Исчадьевна строго посмотрела мужу в глаза, злобным голосом пожелала спокойной ночи, повернулась на другой бок и захрапела. Фофан долго ворочался рядом, но глубоко за полночь тревожный сон сморил и его.

И тут он увидел прекрасную деву. Незнакомка стояла посреди леса бессовестно нагая, такая вся до-мажорная, с прибабахами, и смеялась заливистым смехом не знающего стыда человека. Рядом с такой лысина и безвольный живот даже не огорчают. Селевый поток грязных фантазий нахлынул на обессмыслившего Фофана Полиповича. Он мгновенно оказался без одежды, выпирая желанием в сторону лесной красавицы.

– Фофан! Не сметь! – через буреломы нагрянувшей на него страсти, хрустя отпавшими ветками сомнений, мчалась Ада Исчадьевна.

Незнакомка мгновенно испарилась. Желание тоже куда-то исчезло, позорно сникнув перед супругой. Фофан Полипович приготовился к неизбежному.

– Признавайся! Было у тебя с ней? Изменил? – подбежавшая жена обожгла воздух вокруг своим взглядом. Грудь её вздымалась, дыхание было тяжёлым и прерывистым. Фофан потупился и прикрыл срам руками.

– Ах ты мерзкое стропиздяболо! – ярилась супруга. Голос её гремел, как иерихонская труба. В отчаянной борьбе за своё счастье Ада Исчадьевна была готова на всё. – Да я тебя сейчас ухайдакаю! Я тут лежу рядом с ним, ещё неостылая, а он амуры крутит со всякими марамойками!

Проснувшийся Фофан Полипович получил серию воспитательных ударов в разные части своего похотливого тела. Он смиренно принял их как удары судьбы и даже ни разу не пикнул. Придя в себя, жена сделала мужу примочки и разрешила спать рядом с собой. Наказанный супруг послушно лёг в её окрестностях на краю кровати и извинительно поцеловал Аду Исчадьевну в заплывший жиром вдовий горбик на шее.

С той поры Фофан Полипович потерял сон. Каждый раз, когда наступал вечер, он не находил себе места. А заснув, вздрагивал и просыпался в ужасе. Незнакомки преследовали его в сновидениях повсюду: на производственных совещаниях и на рыбалке, в огороде и во время полётов над бескрайними полями на воздушном шаре. Но бдительная Ада Исчадьевна не оставляла им шанса на уединение и решительно пресекала даже намёки на двусмысленность. Её мастерство оттачивалось раз от разу, и Фофан Полипович уже перестал просыпаться после щекотливых ночных ситуаций. Лишь утром смущённо ластился к супруге.

Вскоре прекрасные феи пропали из снов Пентюха окончательно и бесповоротно. Он ещё несколько раз по необъяснимой причине приходил на ту поляну в лесу, где случилось первое наваждение. Но, увы, незнакомок и след простыл. Не появлялась там и Ада Исчадьевна. Просыпаясь, Фофан Полипович неизменно находил её безмятежно сопящую рядом. Успокоившись, наш герой вновь обрёл сон, аппетит и благосклонность жены. Он привычно урчал у неё в ногах и ел из рук как в прежние времена. Даже набрал несколько бонусных килограммов счастливой жизни. Получив от жены новый кредит доверия, Фофан Полипович мог даже сам решать, когда ему выносить мусор.

И дёрнул же его однажды чёрт вернуться в тот удивительный лес! И в нём на той самой лужайке снова сидела незнакомка. Пентюх воровато оглянулся – никого. Он постоял немного, прислушиваясь к звукам вокруг – тишина. Крадущейся походкой Фофан подошёл к сидящей женщине, она оглянулась, и… Пентюх узнал в ней свою жену. Ада Исчадьевна посмотрела на него исподлобья и утробно захохотала, а потом обрушила на оторопевшего супруга свои порывы нагрянувшей страсти. Она трепала его, словно штормовой ветер одиноко стоящее дерево. Фофан Полипович проснулся и открыл глаза, спасаясь от стихии.

Жена лежала рядом. Её лицо светилось в темноте, как расплавленная сталь в доменной печи. От мощного тела поднимался пар. Но лишь наш герой заснул, как всё повторилось: и лужайка, и птичьи трели, и ураган чувств. Под утро Пентюх чувствовал себя обессилевшим, даже измочаленным.

Он снова утратил ночной покой. В его жизни появилось и прочно закрепилось словосочетание «супружеский долг». Оказалось, что за годы совместного проживания долгов накопилось много. Фофан Полипович отдать их не мог и чувствовал себя вечным должником. Из бездны своей супружеской вины он обречённо смотрел на восходящую звезду Ады Исчадьевны, которая напитывалась энергией ночи, словно опытный вампир. На полных щеках жены появился румянец. Она сменила причёску и стала рисовать игривую мушку на губе. Выпив за ужином рябиновой настойки, вела себя гривуазно. Взволнованные скрипы её огромного бюстгальтера были слышны всему дому, и Фофан Полипович нервно вздрагивал в ожидании предстоящей ночи. Чтобы спать крепче, он начал принимать снотворное, но всё равно каждый раз просыпался, измочаленный во сне напором жены. Бонусные килограммы быстро сгорели в огне её страсти. Через неделю такой жизни в загнанном ночными ралли взгляде Пентюха сквозило отчаяние. Фофан Полипович подумывал о страшном. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца» – решил он и, выпив вечером сверх разрешённого женой, начал извинительным тоном:

– Адочка, дорогая, я хочу тебе кое-что сказать, – залепетал Пентюх, краснея и заикаясь.

– Что же, мой сладкий? – Ада Исчадьевна обласкала его липким взглядом.

– Сегодня я не смогу быть с тобой ночью.

– Это почему же? – она тревожно скрипнула нижним бельём.

– Я изменил тебе, – потупив взор, выдавил Фофан Полипович и театрально взялся за голову. В глазах супруги вспыхнули далёкие зарницы беды. Выдержав драматическую паузу, она спросила каменным голосом:

– И с кем же?

– Со своей рукой, – пролепетал смущённый муж и осмелился взглянуть судьбе в глаза.

– Ах ты, срамоимец такой! – без злобы пожурила его Ада Исчадьевна и прижала к своей необъятной груди сильными руками. – Не дрибизди, Фофан. Куда ты от меня денешься? – продолжила она и покровительственно потрепала его по затылку. – Я сегодня новое нижнее бельё купила. Ты просто обречён на счастье!




Другие рассказы: