Звездина Люциферовна в свои 55 была женщиной всесторонне развитой. Её личная жизнь начиналась с кнопки «ВКЛ» на телевизионном пульте в небольшой квартире на окраине индустриального города. Туда она возвращалась с работы вечером, зайдя по дороге в копеечный магазин. Получив дозу бравурного патриотизма из программы новостей, Звездина Люциферовна была готова к чувственным переживаниям. Их телевизор варил, как волшебный горшочек кашу.

Сериальные страсти распаляли её богатое воображение, а превратности чужих судеб в ток-шоу на главных каналах заставляли метаться, переключаясь с одного на другой, чтобы не пропустить малейших деталей. Тонкая душевная организация сотрудницы бюджетного учреждения одинаково остро реагировала как на несправедливость мироздания в отечественных сериалах, так и на настоящую счастливую любовь в любых её проявлениях. Будь то очередной шедевр индийско-турецких кинематографистов или бесконечная история об особенностях цыганского счастья.

Усевшись поудобнее на диване с запасом конфет, печенья и булочек, Звездина Люциферовна погружалась в такие глубины чувственности и эротизма, что выбраться из них ей позволяло только политическое ток-шоу о бесконечных кознях наших загнивающих недругов. И тогда она выключала телевизор, сметала с себя и с дивана крошки и ложилась спать, счастливая и одухотворённая. Винегрет чувств в её душе давал ощущение, что очередной день прожит не зря. Даже казённые фразы отчётов и бесконечные ряды никому не нужных цифр казались уже не такими безрадостными, как днём на работе. Звездина Люциферовна засыпала, укутанная в счастье.

Иногда прекрасные грёзы прорывались в её сновидения красавцами-султанами и щедрыми на проявление неземных чувств индийскими богачами. А однажды цыганский барон с седеющей бородой и мудростью Сократа назвал её своей суженой. Звездина Люциферовна проснулась среди ночи в слезах счастья, готовая идти под венец прямо сейчас. Хоть на край света.

Пришла в себя, послушала тишину вокруг. Развесёлые звуки цыганского табора были уже далеко, где-то в районе верхних этажей панельной многоэтажки напротив. Зычный нетрезвый голос цыганского барона звучал в ночи как иерихонская труба. Смахнув со щеки последнюю мажорную слезу счастья, Звездина Люциферовна по-бабьи завыла и начала заливать минорными слезами ночную рубашку. Настрадавшись как следует и съев двойной бутерброд с докторской колбасой для успокоения, она забылась тревожным сном до утра.

Новый день был похож собой на все остальные дни жизни рядового бюджетного работника. Привычная монотонность будней скрадывала страхи о судьбе многострадальной Родины и вселяла уверенность, что и дальше всё будет стабильно.

Как обычно, ближе к ночи, впитав весь вечерний запас передач о богомерзких западных прелюбодеях, о превратностях чужих судеб, о сверхспособностях экстрасенсов чуять чужую беду в глубине прошлого, Звездина Люциферовна обрела внутренний покой перед сном и размякушилась в постели с блаженной улыбкой на лице. В таком состоянии её и сморил первый удивительный сон.

Словно босая и простоволосая идёт она в ночной рубашке на голое тело по бесконечному коридору бюджетного заведения, а навстречу ей директор, сам Уныний Откатович собственной персоной. Смотрит на неё сальным блудливым взглядом, обильно удобренным похотливыми намерениями. Его полные губы шевелятся вслед за дурными мыслями. Пуговица рубашки под напором живота расстегнулась на пупке, явив миру часть белого с волосами рыхлого тела. Звездину Люциферовну передёрнуло от отвращения (сегодня ведь не праздничная корпоративная попойка – что это он себе такое позволяет?), но тут Уныний Откатович посерьёзнел, толстыми негнущимися пальцами с трудом застегнул пуговицу на животе и, путаясь в словах и интонациях, взволнованно изрёк:

– Звездина! У тебя есть для тебя, это, как его, сообщение особой важности.

Холодок тревоги побежал по широкой спине Звездины Люциферовны от крепкого зада через вдовий горбик к затылку. Она открыла рот, чтобы спросить, что за особой важности сообщение есть у директора, но изо рта вырвалось лишь тяжёлое беспомощное мычание.

Её тревога передалась и директору. Он побледнел, потом покраснел, покрылся испариной, а потом, заикаясь, выдавил из себя:

– Ты… это…не бойся. Не на пенсию тебя отправляем. Тут, значит, вот какое дело. Мне сегодня позвонили, как его…оттуда, – директор показал трясущимся сосисочным пальцем наверх, – и сказали, что ты избранная. Вот. Так что ты…как это…готовься!

– К чему готовиться? – тревожно промычала во сне Звездина Люциферовна.

– Этого я не знаю, – беспомощно развёл руками Уныний Откатович. – Меня в детали не посвятили. Государственной важности дело. А я человек маленький. Меньше знаю – крепче сплю, – вдруг зачастил словами директор, оглядываясь по сторонам. В этот момент он снова стал ошибочно похож на человека, нечистого на руку. То есть на себя.

– И что же мне делать? – скорее беспомощным взглядом, чем губами спросила Звездина Люциферовна.

– Этого я тоже не знаю и знать не хочу, – ответил директор с некой ноткой облегчения. – Но ты, если что, не жалуйся, а я тебе, это, премию выпишу.

Тон его стал немного даже заискивающим. А потом вдруг Уныний Откатович исчез, а Звездина Люциферовна проснулась.

Весь день на работе женщина провела в смутной тревоге, от которой удалось избавиться лишь вечером перед телевизором с горой маковых сушек и банкой варёной сгущёнки. Травяной чай разрумянил её на кустодиевский манер и мягко привёл в ночь. Укрывшись тяжёлым одеялом, Звездина Люциферовна безмятежно заснула. Снился ей гарем Сулеймана Великолепного и жизнь в нём со всеми привилегиями любимой жены. В тот самый момент, когда она восседала на мягких подушках во дворе сераля с холодным шербетом и слушала песню «Младший лейтенант» в исполнении придворного оркестра, за спиной послышалось нетерпеливое покашливание.

Борзомордый мужчина в костюме с галстуком был очень похож на губернатора от партии с правильным державным названием. Он был конкретен в напускании тумана на подготовленную директором почву грядущей непонятности.

– Уважаемая Звездина Люциферовна! Высокая честь, выпавшая Вам, несомненно, заслуга всего нашего трудолюбивого региона. Мы все безмерно гордимся тем, что произойдёт с Вами в ближайшем будущем. С момента избрания меня на должность при поддержке нашего мудрого и всеведущего народного лидера … – дальше борзомордый мужчина по бумажке начал зачитывать впечатляющие достижения за время своего умелого руководства. Он уверенно жонглировал надоями, квадратными метрами и койко-местами. Когда доклад был закончен, Звездина Люциферовна проснулась, так и не успев спросить борзомордого мужчину о сути происходящего с ней. А происходило в самом деле что-то необычное.

На работу она пришла загадошная и в приподнятом расположении духа. С коллегами-мужчинами вела себя гривуазно, вызывая в их опустошённых служением бюджету душах унылое недоумение. Осознав свою исключительность, Звездина Люциферовна жила теперь не только ожиданием вечера у телевизора. Весь день: с утренней планёрки до ночных сновидений – был наполнен тайными смыслами и неявными знаками судьбы, суть которых она не понимала, но была исполнена решимости познать до конца.

Вечерний телепросмотр был даже слегка томителен в ожидании сновидений. Диктор новостей многозначительно смотрел на Звездину Люциферовну, выделяя её среди миллионов других зрителей. А популярный ведущий ток-шоу по всем вопросам апеллировал только к её мнению. Даже актёры в душещипательном сериале играли будто бы только для неё. Исполненная ощущения собственной значимости, Звездина Люциферовна хлопнула несколько раз дверцей холодильника, надела новую ночную рубашку и в предвкушении легла в свежезастеленную постель. Поворочавшись для приличия некоторое время, она, наконец, угомонилась и забылась счастливым сном сытой 55-летней женщины.

Ближе к утру её безмятежность была потревожена воем сирен и шумным невнятным гомоном большого числа людей. А потом торжественный голос церемониймейстера (именно так и сказал потом толкователь снов) громко и выразительно произнёс:

– Его сверхсиятельство и всенародный падишах, лидер богоизбранной нации и хранитель скреп, победоносный верховноглавнокомандующий и собиратель земель, Сам Самый!

В сиянии величия, Тот, перед которым все присутствующие трепетали, спустился с неземных высот со стаей стерхов. Лишь коснувшись земли, сбросил куртку, как настоящий джигит легко запрыгнул на коня и под звуки державного гимна с голым торсом подъехал к ошалевшей Звездине Люциферовне. Улыбаясь по-отцовски и в то же время очень соблазнительно, он торжественно протянул руку и сказал ей, играя всеми видимыми и невидимыми мышцами:

– Вы моя избранница! Будьте моей навеки!

И пока Звездина Люциферовна волнительно трепетала от нагрянувшего счастья, вошёл в неё зевсоподобным золотым дождём. Яркая вспышка озарила спящую, ослепив среди ночи случайным беспричинным удовольствием. Ударная волна блаженства побежала по всему телу.

Звездина Люциферовна вся затрепетала и томно застонала во сне.

Утром воскресения она буквально светилась счастьем. С треском надела своё лучшее праздничное платье, сделала укладку и тщательно наложила макияж. Пришла на работу в числе первых и горящим лучистым взглядом озарила унылый мир бюджетного учреждения. У входа в актовый зал Уныний Откатович галантно поцеловал ей руку и подобострастно заглянул в накрашенные глаза. Потом вручил бюллетень. На плебисците всенародного доверия Самому-Самому Звездина Люциферовна от всего своего любящего сердца волеизъявила желание, чтобы Он оставался с нею вечно. Искренне поставила галочку где надо и даже поцеловала бюллетень для большей убедительности, оставив на нём яркий след губной помады.

Вечером вместо обязательного телевизора женщина пошла гулять по летнему городу, глядя в астрал и слушая хоралы в своей душе.

Крылья любви, шелестя на тёплом летнем ветру, вынесли женщину на центральную площадь города. Там, возле огромного памятника Ленину, по причине чьей-то полной бессовестности лежала свежая куча дерьма. Совершенно невозможная для такого места, но очень важная для завершения этой истории. В неё-то и вляпалась Звездина Люциферовна, вся такая возвышенная и одухотворённая. Но она даже не заметила этого. Шла себе в красивых выходных туфлях, оставляя грязные следы, и улыбалась во весь рот. Потому что любовь – это очень сильное чувство.

Эти следы долго ещё не могли отмыть не только в том городе, где жила Звездина Люциферовна, но и удивительным образом по всей стране. Мне кажется, ещё долго не отмоют. Но ей, как и многим другим гражданам, было всё равно. Она была счастлива. Такая вот волшебная сила любви…




Другие рассказы: