У всемужней Любови Возмездной было необычное хобби - она коллекционировала падшие мужские души. Её уютные гавани были всегда доступны для щедрых женолюбивых мужчин. Своими хорошо поставленными оргазмами Любовь свела с ума не одного добропорядочного семьянина. Ради встречи с ней они без долгих колебаний выпадали из уютных семейных гнёзд и бесшабашно тратили заработанные деньги на её корыстную благосклонность. По мнению многих женщин, среди которых встречались и брошенные ради облакогрудой красавицы жёны, она была редкая сука. Если дамы и ошибались, то лишь в прилагательном. Но Возмездной эти смысловые нюансы русской речи были глубоко безразличны. Комариные укусы обывательского негодования её не беспокоили.

Настоящая красота праздна и порочна. И того, и другого в Любови было предостаточно. Она вся была создана для незабываемого. Все, кто хоть однажды прикоснулся к её таланту утверждали, что это была весьма искусноротая дама, и в отличие от коллег по цеху занималась любовью со сладострастинкой. Щедро подаренное природой богатство Возмездная умело конвертировала в обожание мужчин. А деньги, которые они платили за возможность прикоснуться к её праздности и порочности, рассматривала как естественное проявление любви и заботы. С воздыхателями дама была строга, переходя в общении с ними на галантерейную лексику всякий раз, когда потеряв голову, они забывали отблагодарить её за счастье быть рядом. В остальном всемужняя Любовь была сущий ангел.

По субботам облакогрудая женщина посещала в баню, куда её приглашал городской отдел стражей правопорядка для профилактических мероприятий. Коллеги Возмездной по цеху называли это «субботником» и составляли вынужденную компанию. Пользуясь служебным положением, правоохранители регулярно падали в бездну греха бесплатно. После чего их глаза блаженно закрывались и целую неделю упорно не замечали недовольства городской общественности. Околдованные банными чарами девушек, лёгких в общении, стражи порядка не прозревали уже многие годы.

Всё бы так и продолжалось, да вот однажды после очередного банного дня приключился пердимонокль. Этот день стал для всех его участников судным. После чистой субботы они все как один встретились в частной клинике "Крошка-мандавошка" на приёме у врача-венеролога. О конфузе стало известно всему городу, в котором слухи расползались с невероятной быстротой.

Главный страж общественного порядка, полковник Мудислав Душелюбович Страшный, был в ярости и ужасе одновременно. Страшный так боялся свою жену, что даже подумывал застрелиться из табельного оружия. Но каждый раз что-то его удерживало, и он откладывал этот красивый жест до лучших времён.

Высохшие в соляриях унылые пейзажи его жены Грымзы Людоведовны уже давно не вдохновляли Страшного. Глядя на её зачерствевшие прелести, он мечтал о побеге из семейного плена. Но, Мудислав Душелюбович не питал иллюзий, что супруга, лишь только заподозрив неладное, легко сделает отбивную из его мечты. Долгие годы дрессировки сыграли свою воспитательную роль: полковник Страшный навсегда утратил волю к свободе.

Хоть супруги давно уже жили вразжопицу, Грымза Людоведовна блюла Страшного по всем правилам, как предки завещали. А как иначе? Ведь если не трахать мужу мозг, он неизменно захочет трахать кого-то другого. А там и до развода рукой подать. Жить на виду всего города в статусе брошенной женщины Грымзе Людоведовне совсем не улыбалось. Поэтому предусмотрительная супруга пристально следила за мужем своим зорким третьим глазом, который просвечивал его насквозь лучше рентгеновского аппарата. От жены Мудислав Душелюбович укрывался на службе, приходя домой лишь для неизбежного ритуального кровопускания.

Злые языки говорят, что раньше по паспорту он был Бесстрашный и был известный в городе бизнесмент. От имени и во имя закона безжалостно громил барыг и коммерсов. Блестящая карьера яркими звёздами легла ему на погоны и уверенно вела к генеральской должности в столице. На волне жизненного успеха в ребре Бесстрашного поселился бес, да такой коварный, что Мудислав Душелюбович чуть не женился на молоденькой продавщице из мебельного магазина. Он уже собирался совершить самую большую ошибку в своей жизни и отправиться с разлучницей в путь по ухабам новой судьбы, как жена учуяла неладное и задумала изгнание злокозненного беса.

Грымза Людоведовна подошла к ритуалу со всем тщанием средневекового экзорциста. Сначала она обрушила на мужа яростный напор своих подозрений. Убийственная картечь её аргументов лишила прелюбодея воли к сопротивлению. Потом, умело манипулируя уликами, добытыми третьим глазом, супруга довела Страшного до раскаяния. Затем сильными ударами по случайным частям тела начала изгнание беса прелюбодеяния. Силы зла дрогнули и оставили Мудислава Душелюбовича. Внезапно прозревший изменщик рыдал на груди у торжествующей супруги и совершенно добровольно выбрал тревожное счастье с Грымзой Людоведовной до скончания века. Та великодушно приняла раздавленного мужа в остывшие семейные объятия. Чтобы не лишать его последних радостей жизни, мудрая женщина решила на время оставить в покое засевших в большом животе Мудислава Душелюбовича бесов чревоугодия и алкоголизма. Даже потрафила им в тот день за беспокойство бутылкой самогона с борщом.

«Ой, как не вовремя всё произошло!» – заламывал Страшный руки в немом отчаянии, вспоминая однажды пережитое. Неизбежность повторной расправы подгоняла его мысли. Мудислав Душелюбович решил разыграть гамбит и принести в жертву разгорячённому общественному мнению Любовь Возмездную. Ввиду её особых заслуг в деле укрепления духа вверенного ему подразделения, полковник думал провести воспитательную беседу лично. Дама, благоухая ароматом порока, пришла в его кабинет бессовестно красивая и дерзкая.

– Ой! Гражданин начальник! А ты мне сегодня снился. Вот ведь правду говорят: помяни чёрта – он рога и покажет, – с порога затараторила Возмездная.

– Гражданка Возмездная Любовь Курвиловна, – притворно-строгим голосом прервал девушку Страшный, пряча глаза в вырез на её роскошной груди. – Городская о…бес…чественность возмущена твоим аморальным поведением. Устои колышутся, кодекс попирается, люди волнуются, так сказать. Есть заявление от гражданина Бомжонкова, вот почитайте: «После совместно выпитого с гражданкой Возмездной, мне захотелось испытать возвышенные чувства. Но вышепоименованная гражданка в ответ на мои пожелания бесплатной чистой любви цинично выставила свои корыстные трудновыполнимые условия. В результате чего моему семейному бюджету мог быть причинён существенный урон. Прошу восстановить справедливость и обязать гражданку Возмездную возместить мне моральный ущерб натурой».

Закончив читать, Страшный убрал бумагу в папку и посмотрел на Любовь Курвиловну, умело насупив брови.

– Я обязан принять меры. Что скажешь в своё неубедительное оправдание?

– Что тут сказать, Мудилушка! Уж больно много женатых развелось вокруг! Все хотят копеечку для семьи сберечь. Вот и кляузничают, бедолаги, чтобы жёны их не пилили за безденежье. А кто обо мне позаботится? Я же одна-одинёшенька! – пустила притворную слезу Возмездная.

– Негодующая обесчественность жаждет… доброжелательной расправы над твоими… моральными заблуждениями, – продолжил Страшный свою фальшивую партию. – Я как представитель, в некотором роде, закона, должен призвать тебя к порядку и твёрдой рукой направить на путь исправления.

В этот момент твёрдая рука полковника предательски дёрнулась в сторону выпирающих прелестей Любови Возмездной.

– Ты же знаешь, гражданин начальник, что путь исправления оставит меня без средств и уведёт по кривой дорожке от мечты, – вздохнула Возмездная.

– Да какая у тебя мечта? Ты же просто прожигалка жизни! – удивился Мудислав Душелюбович, не зная, куда деть взволнованную руку.

– Выйти замуж, родить ребёночка и жить, как все добропорядочные члены общества, – Любовь мечтательно закатила глаза.

– Воооот! Понимаешь ведь, что живёшь неправильно! – торжествующе произнёс Страшный. – Семейные устои колышешь, раздоры сеешь.

– И как мне теперь быть? Денег на жизнь нужно много, а замуж никто не зовёт, – заворковала дама в главное ухо правопорядка.

– А ты пойди работать! – неожиданно даже для самого себя сказал Мудислав Душелюбович.

– Так я же к труду непривычная. А на службу, на довольствие, меня никто не зовёт. Хотя тесно сотрудничаю с органами правопорядка, не покладая… рук.

Возмездная набросила искусное кружево своего обольщения на седеющую голову стража порядка. Страшный задышал так сильно, что в его раздувшихся от страсти ноздрях были видны волосы. Он даже покрылся взволнованной испариной, но быстро взял себя в руки и продолжил.

– Ты понимаешь, что совершила действия наказуемого характера? В анонимном доносе написано, что ты «по субботам неоднократно учиняла непотребства с отделом стражей правопорядка в общественном месте с целью извлечения материальной выгоды из их скромных бюджетов». Деньги брала? – Страшный строго посмотрел на Возмездную.

– Я ж по субботам не за деньги, Мудилушка! А совершенно без-воз-мезд-но! Исключительно для поддержания боевого духа борцов с преступностью. Сам ведь знаешь! Ты хоть раз мне платил?

– Нет.

– Вооот! И соколики твои тоже ни разу ни копейки. А что конфуз вышел – так бывает. Укроетесь от своих фурий на работе. В городе только порядка будет больше от этого. Глядишь – и победите преступность раз и навсегда. Тебе ещё и медаль дадут!

– Мне моя Грымза, того и гляди, очередной сеанс экзорцизма устроит. Я этого не переживу! – дрогнувшим голосом выдал своё отчаяние Страшный и беззвучно затрясся в рыданиях.

– Да ты не переживай! Выгонит тебя твоя грымза – придёшь ко мне жить, – сменила тон Возмездная. – Я буду тебя со службы ждать, рубашки стирать, пирожки печь. С картошкой! Не то, что твоя зловещая каркалыка!

Полковник положил голову на заботливо подставленное женское плечо. Его слёзы текли горными ручьями в глубокое ущелье на груди Любови Курвиловны.

– А наветам не верь! – продолжала она успокаивать Мудислава Душелюбовича, гладя по голове. – Чего только не насочиняют люди, когда другим завидуют.

– А что приснилось-то тебе сегодня? – вспомнил Страшный, успокоившись и размякнув от женских чар Возмездной. Его вторая рука вслед за первой тоже встала на путь предательства и проявляла неподдельный интерес к прекрасной попе Возмездной.

– Пойдём в сексповедальню. Там и утолю твоё любопытство. Как всегда, совершенно бесплатно, – Любовь выразительно посмотрела в сторону комнаты отдыха, скрытой за дверью позади рабочего стола. Волны её грудей девятым валом вздыбились прямо перед лицом Мудислава Душелюбовича. – Мне есть чем тебя не разочаровать, гражданин начальник, – продолжила она игриво.

Неземное обаяние Возмездной распалило в Страшном такой огонь, что внутренности зашкворчали в его большом животе. Вернувшийся откуда ни возьмись бес прелюбодеяния изо всей силы лягнул Мудислава Душелюбовича в ребро. Смирительная рубашка супружеской верности внезапно стала ему невыносимо мала и затрещала по швам. Безвозмездные прелести Возмездной сами прилипли к его рукам. Страшный шумно сглотнул и как былинный герой Еруслан, «смотрячи на красоту ея, с умом смешался, и забыл свой первый брак»…

В этот неподходящий момент в кабинет ворвалась Грымза Людоведовна с собачкой на руках. Судороги ярости на её искажённом жаждой возмездия лице не предвещали добра никому:

– Ах, ты, изменщик! Злыдень писюкастый! Мало тебе было страданий?

Мудислав Душелюбович покрылся тревожной испариной. Инфаркт своей безжалостной рукой сдавил его храброе сердце. Страшный подался назад, поближе к ящику с табельным оружием, но потом взял себя в руки, сделал казённое лицо и нарочито строго сказал, обращаясь к Любови Курвиловне:

– Гражданка Возмездная! Если вы не пересмотрите взгляды на аморальность своего возмутительного поведения, я буду вынужден принять самые решительные меры, вплоть до вашей изоляции от общества.

Не обращая внимания на старания мужа, Грымза Людоведовна обрушила свой яростный напор на Любовь:

– А ты ногораздвижница! Отрастила сиськи и думаешь, что можно на чужих мужей покушаться?

– Не в сиськах счастье, – ответила Возмездная и шумно, по театральному, вздохнула.

Законная супруга захохотала леденящим душу хохотом пятнистой гиены. Шпиц, сидевший на её руках, дробно затрясся и жидко оконфузился. Страшный хорошо знал этот смех и на всякий случай зажмурил глаза. Зычный голос Грымзы Людоведовны загремел над городом громовыми раскатами.

– Так! Весь отряд субботних сосулек посади в обезьянник! А эту! Эту!.. – Грымза Страшная задыхалась от ярости. – С этой я разберусь лично!

– Займись счастьем, чувырла! – дерзко бросила ей Любовь Курвиловна, плюнула в трясущуюся на руках собачку и гордо покинула поле боя.

– Прошмандовка! – пальнула вслед неторопливо уходящей Возмездной законная супруга, осознав своё поражение. А потом, испепеляющее глядя на мужа, решила отыграться на нём.

– Что, неверный?! Амуры прошлых лет не ещё отрыгались? – брызгая злобной слюной, продолжила Грымза Людоведовна. – Возвращайся в логово семейного счастья, срамоимец! Готовься к неизбежному!

Что происходило потом – лучше читателю не знать. Супруга Страшная лично возглавила крестовый поход против воспрявших слуг сатаны. В тот вечер Мудислав Душелюбович до дна испил чашу страданий, приготовленных нетерпимой к порокам женой. Демоны адюльтера были удавлены её сильными руками прямо на шее мужа. Досталось даже непричастным к конфузу бесам чревоугодия и алкоголизма. Наутро полковник пришёл на службу с фингалом и с христианским смирением в дёргающихся глазах. Домашние бури потрепали и его сотрудников.

Победив порок, кровожадная общественная мораль потихоньку успокоилась. Жизнь в городе вернулась в привычную колею, и он снова стал похож на десятки других закоулков родины, где унылое позавчера такое же как унылое послезавтра. Стражи порядка, собираясь в бане по субботам, скучали по былым временам. По решению Грымзы Людоведовны они регулярно исповедались отцу Елдонию, настоятелю храма в Гребенях. Неготовый к такому наплыву откровений священник чуть не тронулся умом, но счастливо отделался лишь сердечным приступом. Чтобы отмыть грехи прошлого потребовалось море святой воды и щедрые пожертвования. С божьей помощью хтонические исчадия, живущие в служителях порядка, угомонились.

***

На этом история могла бы благополучно и закончиться, но безмятежное счастье не бывает долгим. В один из обычных дней на центральной улице скучающего города открылся магазин для взрослых. Яркие шарики в виде фаллосов украшали вход и на сером фоне стен дома смотрелись вызывающе. Задорная музыка возвещала о возвращении бесов и демонов. На крыльце магазина стояла улыбающаяся Любовь Возмездная в чёрном латексном костюме и раздавала опасливым прохожим рекламные листочки. Её выпирающие прелести переливались на солнце всеми оттенками непотребства.

На борьбу с вернувшимся пороком общественная мораль отрядила отца Елдония. При виде сатанински привлекательной Возмездной его взволнованная плоть предательски встопорщилась под облачением. Справедливо заподозрив в конфузе вернувшуюся в город Любовь, Елдоний разразился проповедью:

«Горче смерти женщина, потому что она - сеть, сердце её - силки, руки её - оковы. Добрый пред Богом спасётся от неё, а грешник уловлен будет ею», - святой отец выразительно посмотрел на Любовь Возмездную в надежде быть уловленным. Но та не уловила тайных помыслов служителя культа и продолжала стоять, завлекая посетителей в магазин. Только спросила его голосом без малейшего стремления к раскаянию:

– Чего ты всё ходишь вокруг да около, батюшка?

– Доколе будешь колыхать наши твёрдые устои разными непотребствами? – решительно вопросил святой отец, поправляя своё облачение спереди.

– Так ведь для того и колышутся ваши устои, чтобы было потом в чём покаяться, – резонно заметила Возмездная. – Нет соблазна – нет греха. Нет греха – нет раскаяния. Нет раскаяния – нет пожертвований. Останешься не у дел, если все будут безгрешны. Как жить-то будешь со своей попадьёй? А детишек чем кормить будешь?

Батюшка молча слушал Любовь Курвиловну и суровил брови.

– Мы ведь с тобой одно дело делаем, Елдонюшка! – продолжила она. – Людям без греха никак! Жизнь без греха вроде засохшего хлеба: есть можно, а радости никакой. Но ты не думай дурного! Я теперь не та Возмездная Любовь, что была раньше. Я теперь консультантом по семейному счастью работаю. Читаю лекции о взаимодействии полов. Благослови моё начинание пастырским напутствием!

– А о чём вещаешь, раба божия? – спросил обескураженный отец Елдоний.

– Несу в массы культуру секса. Как, например, сделать так, чтобы восторгазм у женщины был незабываемым. Или как доставить любимую на облака с помощью оральных ласк. Вот скажи мне, батюшка! В чём суть непорочного кунилингуса?

– Замолчи, тлетворница! Не оскверняй слух заморскими словами! Приходи в храм за спасением души от дьявольских искусов, – отец Елдоний торопливо перезвездился и ретировался, что-то бормоча под нос.

– Приходи и ты на лекции! И супругу свою приводи! И тогда случится в вашей жизни такое счастье, что будешь его ты вспоминать аж до Страшного Суда, – крикнула ему вслед Возмездная и помахала фаллическим шариком.

Не успел святой отец скрыться за углом дома, как к стоящей у крыльца Любови уверенной походкой борца с пороком подошёл Мудислав Душелюбович, направленный бдительной супругой.

– Где ты была всё это время, пропадшая? Опять за своё принялась? – грозно спросил он с интонациями Грымзы Людоведовны в голосе. – Я тебя сейчас торжественно арестую!

– С прошлым покончено, гражданин начальник. Я теперь индивидуальный предприниматель Возмездная Л. К. Занимаюсь организацией культурно-массовых мероприятий и продажей предметов социально-бытового назначения.

– К..какой ещё оргия-низацией? – от неожиданности у Страшного отвисла челюсть.

– Веду курсы по программе сексуального просвещения для улучшения демографии в стране. У меня и документ есть соответствующий. С печатью и подписью на гербовой бумаге. Заходи в магазин – покажу!

– Ты меня, это… не завлекай в своё логово порока, – Страшный опасливо оглянулся.

– Не бойся! Накой ты мне нужен! У тебя жена в анамнезе, а у меня высокие цели. С либидо теперь не борются, как в тёмные времена, а используют во благо отечества. Довольный жизнью гражданин – лояльный государству избиратель. Слышал об этом?

– Да где это видано, чтобы блуду учили? – почесал коротко стриженный затылок удивлённый страж порядка. - Да ещё и по государственной программе.

– Вот приходи на лекцию со своей мымрой и сам узнай, как вызвать у неё душевный трепет!

– Она Грымза.

– Да какая разница! Живёшь, поди, как клоп под матрасом: головы не высунешь, чтобы не получить пилюлЕй от неё. А жизнь-то проходит! Что потом вспомнишь на пенсии? Сеансы экзорцизма?

Мудислав Душелюбович тяжело вздохнул, опустил голову и на ватных ногах пошёл к пославшей его супруге.

– Закон тут бессилен, - доложил он стоящей за углом Грымзе Дюдоведовне, пряча глаза.

***

Зловещая тень порока снова накрыла город, который забурлил с новой силой. Жёны перестали отпускать своих мужей из дома даже за пивом. С раннего утра и до глубокой ночи они патрулировали улицу, на которой расположился магазин Возмездной, и срывали объявления о предстоящей первой лекции на тему «Как вырастить цветок своей женственности в суровых реалиях повседневности». Взбудораженная общественность готовилась дать решительный бой Любови Курвиловне. По замыслу начальника городского штаба по борьбе с пороком, Грымзы Людоведовны, это был бы исторический процесс. Себя она видела в роли Великого Инквизитора.

Перед началом лекции маленький зал местного дома культуры был похож на гудящий улей. Ядовитые пары ненависти едко курились над рядами. Взбудораженные женщины пришли, заранее приготовив оскорбительные выкрики и недобрые выражения лиц. Они были готовы забросать лектора камнями своих убеждений по первому же знаку Великого Инквизитора. Под искрящими прожекторами зловещих, заранее осуждающих взглядов Любовь вышла на сцену. Кто-то, не выдержав накала обстановки, выкрикнул оскорбительное слово. Грымза Людоведовна, дала залу сигнал замолчать.

– У женщины в мозгу любви в сто раз больше, чем в мужских гениталиях, -взволнованным голосом начала своё выступление Возмездная в звенящей тишине. - Но если эта любовь заперта в темнице общественных и личных предрассудков, то женщина никогда не сможет быть счастливой. И чем сильнее она увязает в своём несчастье, тем более колючим становится её характер. Одно лишь усугубляет другое. Этот порочный круг разорвать очень сложно. Порой невозможно. Но выход есть – это любовь!

Зал притих. Приготовившись к борьбе с пороком, аудитория оказалась совершенно не готова к разговору о любви. Огонь ненависти в глазах взбудораженных почтенных дам начал угасать. Грымза Людоведовна, почуяв перемену настроения в аудитории, сказала металлическим голосом:

– И что дальше?

– Пробудившаяся любовь возрождает женщину, - продолжила лекцию Возмездная. - Поцелуи, нежные прикосновения, забота и ласка превращают её в прекрасный цветок на поляне жизни. И когда женщина распускается, цветёт и благоухает под влиянием любви, она щедро делится своей энергией. И всё вокруг преображается тоже.

– Да где же её найти, такую любовь? – спросила с заднего ряда Изольда Запорошенная. Прорубь её души ни разу не была согрета дыханием супруга.

– Любовь, прежде всего, нужно найти в себе. Полюбите себя, раскрепостите душу и тело. Выпустите наружу свои чувства. И тогда мужчина начнёт полыхать в вашу сторону неземными чувствами. Будет носить на руках и посвящать вам стихи.

– Хорошо тебе рассуждать! Вот мой всё время чем-то недоволен. Придёт с работы с кислой рожей и орёт дурным голосом, что пиво тёплое и еды не приготовила. Что делать? – выкрикнула с дальнего ряда дурно воспитанная, пропахшая неуютным домом и жареным луком Опупея Бомжонкова.

– Если ваш любимый ругается, то нужно заткнуть ему рот поцелуем, если умеете, французским. Дайте ему почувствовать себя самым лучшим, самым любимым! Почитайте ему стихи. Пара тупых ударов хорея по мозгу мужа преобразят его до неузнаваемости.

– А как быть умным женщинам? – подала голос дама в строгом костюме и очках. - Нас мужчины боятся, как чёрт ладана.

– Лучше всего оттенить интеллект глубоким вырезом и яркой помадой. Причапурьтесь как следует. Будьте с мужчинами снисходительны и глупы. Умная женщина может позволить себе побыть немного дурой. И помните! Мы не делаем из мужчин дураков – мы работаем с уже готовым материалом.

Лёд аудитории таял прямо на глазах. Женщины поплыли по волнам своих грёз и не случившихся фантазий. Даже Грымза Людоведовна пустила романтическую слезу нежности, но быстро взяла себя в руки. Ведь бес порока может быть лукав. Усыпит бдительность, а потом ррраз! – и нанесёт подлый удар по семейному благополучию. Возмездная деликатно подождала, пока море женских чувств немного успокоится, и продолжила лекцию.

– Мужчина, муж, любовник должен помочь женщине раскрыться. Станьте для него волшебной феей мечты! Не стесняйтесь говорить о своих желаниях. Даже о самых невероятных!

– А если мужчина не понимает слов?

– Когда взволнованы чувства – слова не нужны. Вызовите у него, например, чувство вины и дождитесь, когда он захочет добиться его искупления. Небольшой подарок, цветы, романтический ужин при свечах помогут кавалеру завоевать ваши душу и сердце.

По ходу выступления Возмездной мужчины из жалких пигмеев рода человеческого превратились в сказочных принцев, а присутствующие дамы все как одна стали тургеневскими барышнями в фестончиках и тюрлюрлю. У Опупеи Бомжонковой на голове даже обнаружилась корона принцессы. Флюиды любви летали под потолком помещения. Самые невероятные желания роились в головах присутствующих дам. Они смотрели на сказочную фею-Любовь влюблёнными глазами и грезили о счастье.

Когда мерцание грёз немного утихло, Возмездная вернула аудиторию на грешную землю: «Не стоит забывать, девочки, что если вам не повезло с мужем – есть и другие мужчины, а если повезло – помните, что есть и другие женщины».

Время от времени Возмездная к чувственно-романтическому добавляла немного острого. Богатый опыт, хорошая память и мастерство оратора делали прозу жизни в её исполнении шедевральной. Она рассказывала истории на разные голоса, не стесняясь в выражениях. Присутствующие дамы краснели, бледнели и не знали, куда деть глаза. Любовь продолжала топить лёд многовековых устоев.

Особенно лектору удавалась банная драматургия. От ощущения реальности в помещении запотели окна. Постепенно почтенные дамы забыли про каменные лица и торопливо записывали в свои блокноты за лектором:

«В умелых руках всё стоит долго: и цветы, и ху мужское начало».

«Если у женщины растут крылья, у её мужчины никогда не вырастут рога».

«Что такое любовь? Это когда пьяного небритого раздолбая называешь «моё солнышко».

«Если муж предложил ролевые игры, не стоит выбирать роль бревна».

«Уж если и имитировать, то оргазм, а не мелкую радость».

«Настоящий мужчина должен лично убедиться, что удовольствие было не только доставлено, но и получено».

Зал взрывался от хохота. Даже Грымза впервые за долгие годы изобразила на своём напряжённом лице улыбку.

После лекции дамы шумным потоком перетекли из дома культуры в магазин для взрослых, который в этот вечер продал первые в истории города блестящие латексные стринги и кожаную плётку. Грымза Людоведовна, краснея и заикаясь, утверждала, что приобрела её для проведения сеансов экзорцизма, а стринги взяла по ошибке, «в покупательском угаре». Остальные дамы делали покупки тайно, заходя к Возмездной «поболтать по дороге с работы». Через неделю Любовь Курвиловна с удивлением заметила, что были раскуплены все фаллосы и вибраторы, а также эротическое бельё. Цветочный магазин напротив не знал отбоя от мужчин, желающих порадовать своих дам букетом роз «просто так». А единственный в городе ювелирный магазин впервые выполнил план продаж.

***

Рутина семейных отношений расцвела причудливыми цветами интимных сцен. Квартиры, наполненные раньше постельной скукой, заголосили на все лады. Звонкое эхо оргазмов плыло по ночам над городом, в котором вмиг снизилась преступность, и почти исчезли бытовые свары.

Мудислав снова Бесстрашный, который уже давно вытряхнул из памяти последние крошки былого обаяния жены, теперь каждый вечер со страстью племенного жеребца одолевал её, придя домой со службы. А та отвечала ему яростной взаимностью. И если раньше от недоброго взгляда Грымзы Людоведовны стыла кровь у случайных прохожих, то сейчас она так умело кокетничала с электриком, что у того лампочки светились в руках.

А мужатица Изольда Запорошенная (о которой муж думал, что она изо льда), впервые в жизни посетив секс-шоп, накупила там разных милых сердцу штучек. После чего, глядя в унылый потолок над пыхтящим мужем, вдруг задышала, как больная корова, и увидела над собой яркое звёздное небо.

Перверсий Сладострастный, польский кавалер и убеждённый рукоблудник, долгое время, не имея в доступности женщины, постоянно надругался над собой. А тут вдруг впервые в жизни обратил внимание на незамужнюю соседку по дому и приветливо помахал ей мозолистой рукой. А та в ответ подмигнула ему правой грудью и улыбнулась румяной попой. А потом сделала его по-настоящему счастливым несколько раз подряд. От открывшихся бескрайних горизонтов, Перверсий скоропостижно женился, и мозоли на его руке исчезли сами собой.

Уже готовый развестись женонеистовый Маний Блудодеев неожиданно для себя надолго застрял в распустившейся на глазах жене. Там оказались такие запасы нерастраченной нежности, что его чувства вышли из берегов сознания. И уже готовый выпасть из семейного гнезда, Маний надолго приковал себя кандалами верности к домашнему очагу.

Внезамужняя Фефёла Шапокляк – неряшливая, некрасивая женщина, которая крепче моркови ничего в руках не держала, теперь про кукурузу знала такое, что даже опытные агрономы густо краснели. А потом сбывали её самые дерзкие мечты. В большом девичьем сердце Фефёлы также легко поместилась городская волейбольная команда вместе с красавцем тренером и умелым на все десять пальцев массажистом. И она совсем не обижалась, когда её из зависти называли «мужелюбица». Дама румянилась, словно кустодиевская красавица, и загадочно улыбалась, когда её спрашивали об очередных победах.

Даже отец Елдоний, почуяв неспособность к воздержанию от губительных страстей супруги, начал потакать её неожиданным капризам. Попадья своим задорным протяжным воем очистила горницу от бесов. «Вот что куннилингус животворящий делает!» – делилась она с подругами внезапно нагрянувшим женским счастьем.

Высокое постельное искусство изменило город. Он заиграл яркими красками цветочных клумб и палисадников. Куда-то делись колдобины и зловонные мусорки с крысами. Преступность исчезла сама собой, и многие стражи порядка с удовольствием пошли работать в народное хозяйство. Сеть клиник «Крошка-мандавошка» закрылась по причине абсолютной нерентабельности. Зато цветочные магазины появились на каждом углу. Благодарная общественность предложила Любови Курвиловне стать мэром, но она видела своё высокое предназначение в сексуальном просвещении городов и весей. Оставив магазин на Грымзу Людоведовну, Возмездная поехала с лекциями по большой стране, живущей до сих пор в мрачной тюрьме предрассудков. Ведь только просвещённая любовь способна изменить мир вокруг к лучшему. И, кстати, в деле изгнания бесов она сильнее экзорцизма.





Другие рассказы: